Запустение и дорогое восстановление. Что стало с архитектурным наследием Уфы за 2024 год?

В 2024 году архитектурная жизнь Уфы претерпела резкие измнения. Город лишился множества строений со столетней историей, которые могли представлять ценность.

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «Я бы сказала, что этот год был тяжёлым. Потому что утраты для города были существенными. Утраты даже тех объектом, которые не были поставлены на госохрану».

В студии UTV глава башкирского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Эльза Маулимшина рассказала, что сейчас переживает историческая застройка в Уфе. Почти каждый такой разговор неизбежно затрагивает улицу Октябрьской революции.. Со слов Эльзы, пройдёт ещё несколько лет и о восстановлении домов можно будет забыть.

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «В 2019 году, во время первого заседания СПЧ, я обсуждала этот вопрос с главой республики. И мы предлагали конкретные меры, что можно сделать. Но с тех пор ничего не изменилось. Мы предлагали их консервировать своими силами. Но сейчас 99% домов превратились в живую мусорку. Внутри ужасный запах. Но каждый раз я либо получаю предостережение, согласно которому мне нельзя проводить там субботники, потому что мои волонтёры могут нанести вред памятникам. Буквально вчера я общалась с некоторыми реставраторами федерального уровня. И они говорят: «Ещё год и эти дома нельзя будет отреставрировать. Они же стоят под снегом и дождём».

Другой значимый объект культурного наследия — усадьба Бухартовских. В 2020 году она пережила пожар. После него здание постепенно приходило в запустение. А в 2024 всю конструкцию разобрали, чтобы воссоздать заново на том же месте.

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «В 2020 году усадьба сгорела. С 2020 по 2023 для этой усадьбы ничего не было для неё сделать. Без крыши она начала гнить. И когда собственник взял её под реставрацию, была договорённость о том, что он отреставрирует её за год. Это не реальный срок!»

- Ты там была. И хочется услышать твоё мнение. Ты поддерживаешь это восстановление?

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «А там иначе сделать никак нельзя было».

Воссоздание усадьбы в её первозданном виде - вынужденная мера. Но постепенно в Уфе появляется ещё и фасадизм - создание фасада отдельно от остальной части здания. В Уфе есть тому яркий пример — фасад Галереи АРТ. Эксперты не одобряют такой метод, считая его компромиссом между реставрацией и сносом. В разговоре с нами Маулимшина отметила, что только фасад может остаться и от дома Видинеева на ул. К. Маркса.

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «По доходному дому Веденеева застройщик пытается аналогично сделать фасадизм. Они пытаются доказать, что доходный дома Веденеева горел, его несущие конструкции находятся в плачевном состоянии. Хотя это каменное строение. Они хотят настроить высотки. Я против. Градостроительное сообщество объединяется. И на федеральном уровне это считается дурным тоном и нарушением закона. Просто не дадим этого сделать».

При этом, как стало ясно из разговора, предприниматели и меценаты из Башкирии всё ещё готовы вкладывать собственные средства. И на фоне остальных регионов России республика, со слов Эльзы Маулимшиной, республика смотрится выгоднее, имея льготные программы покупки исторической недвижимости.

Эльза Маулимшина, член СПЧ при главе РБ, глава башкирского отделения ВООПиК: «По улице К. Маркса у нас буквально месяц назад был продан доходный дом Давыдова. В этом году с торгов реализовали усадьба Рябинина, где проходил Том Сойер фест. Ещё был продан с торгов особняк Воскресенских на перекрёстке улиц К.Маркса и Воскресенских».

Главной проблемой для предпринимателей, влюблённых в архитектуру и желающих оставить свой след, становится сам вопрос реставрации. Сами по себе строительные материалы сильно выросли в цене. При этом пользоваться услугами обычных рабочих не позволяет закон — работать с объектами культурного наследия всё ещё могут только организации со специальной лицензией. Поэтому участие государства в вопросе сохранения таких объектов всё ещё чрезвычайно важно.